Экс-игрок сборной России по гандболу Алексей Растворцев: «Воронеж дал мне всё!»

На рубеже тысячелетий в элите российского гандбола ярко заявила о себе воронежская «Энергия». Дружина из столицы Черноземья сделал стремительный рывок из первой лиги в высший дивизион чемпионата России. Да и в Суперлиге подопечные Игоря Грицких тоже не затерялись – команда два года подряд завоевывала бронзовые медали. Прорубили наши земляки и окно в Европу, участвуя в трех розыгрышах Кубка обладателей Кубков ЕГФ.

В том коллективе было немало ярких гандболистов, многие из которых прошли с «Энергией» тернистый путь наверх едва ли не с момента образования клуба. Но примой той команды был, конечно же, Алексей Растворцев – ее лидер атак и основной бомбардир. Сдержать левого полусреднего воронежцев удавалось далеко не всем соперникам. Как доказательство – его титул самого результативного игрока Суперлиги-2000/01, когда гандболисты из столицы Черноземья добились наивысшего в истории отечественного ручного мяча результата, поднявшись на третью ступень пьедестала почета.

Из досье

Алексей РАСТВОРЦЕВ

Родился 8 августа 1978 года в Белгороде.
Гандболом занимается с 9 лет. Первый тренер – Сергей Иванович Ярковой. Игровое амплуа – левый полусредний.

Спортивное звание – заслуженный мастер спорта России (2004).
Выступал за команды: «Энергия» Воронеж (1995/96-2002/03), «Чеховские медведи» Чехов, Московская область (2003/04-2012/13), «Вардар» Скопье, Северная Македония (2013/14-2014/15), «Войводина» Нови-Сад, Сербия (2015/16).

Двукратный бронзовый призер (2000/01, 2001/02) и десятикратный победитель (2003/04-2012/13) чемпионата России, пятикратный обладатель Кубка России (2008/09-2012/13), обладатель Кубка обладателей Кубков ЕГФ (2005/06), участник «Финала четырех» Лиги чемпионов ЕГФ (2009/10, четвертое место), победитель SEHA League (2013/14) и чемпионата Северной Македонии (2014/15), двукратный обладатель Кубка Северной Македония (2014, 2015), победитель суперкубка и чемпионата Сербии (2015/16). Лучший игрок и бомбардир чемпионата России (2000/01). Привлекался в состав сборной России (1998-2015) – 251 матч и более 900 голов.

Бронзовый призер Олимпийских игр 2004 года в Сиднее (8 игр, 40 голов). Участник Олимпийских игр 2008 в Пекине, 6-е место (8 игр, 25 голов). Победитель Межконтинентального кубка (2002).
Заместитель спортивного директора гандбольного клуба «Вардар» Скопье, Северная Македония (2016-2020).
Образование высшее – окончил Воронежский государственный институт физической культуры (2001).
Женат, имеет дочь Илинку (7 лет) и сына Валентина (24 года).

Совсем скоро Алексей Растворцев отметит свой юбилей. Наш сегодняшний собеседник провел яркую игровую карьеру с множеством титулов, медалей, кубков и индивидуальных наград. На протяжении восьми сезонов он защищал цвета воронежской «Энергии». О времени, проведенном в столице Черноземья, он вспоминает с особой теплотой и называет ее родным городом. Именно здесь он громко заявил о себе, сумев попасть в сборную России, за которую выступал без малого два десятка лет – случай, конечно же, не уникальный, но заслуживающий уважения.

Балканская десятилетка

– Алексей, в начале нашей беседы расскажите, где сейчас живете и чем занимаетесь?

– Уже десять лет, как обосновался на Балканах – в Скопье, это столица Македонии. Сейчас нигде не работаю, все время уделяю семье – воспитываю дочку, ей семь лет, как раз пошла в школу. Занимаюсь разными бытовыми вопросами по дому. Иногда ко мне обращаются за помощью люди из мира спорта – помогаю им по возможности решать какие-то организационные вопросы, благо есть определенный опыт и связи.

– А до этого, насколько знаю, вы же трудились в системе «Вардара» – двукратного победителя Лиги чемпионов.

– Да, провел в клубе из Скопье почти пять лет. До 2020 года работал заместителем спортивного директора, курировал молодежное направление – отвечал за подготовку резерва. Но затем у клуба сменился вектор развития. Но связано это не с пандемий коронавируса, как может показаться. Просто у «Вардара» появился новый собственник, который пришел на смену российскому бизнесмену Сергею Самсоненко. В моих услугах оказались не заинтересованы, поэтому пришлось уйти. Уезжать из Скопье не стал, ведь у меня здесь еще в 2015 году образовалась семья. Помогаю в работе супруге. Рада доктор медицинских наук и президент Ассоциации трансфузиологов Македонии.

– За последние два-три года не было каких-то вариантов продолжить карьеру в спорте – в качестве тренера или функционера?

– Предложения были, в том числе и из России. Но по семейным обстоятельствам пришлось их отклонить. Долго думали с женой, но все-таки пришли к выводу, что на данном этапе лучше пока оставаться в Скопье. С гандболом связана большая часть моей жизни, естественно, есть огромное желание продолжать работу в спорте. Сейчас возникла небольшая пауза, которая, уверен, пойдет только на пользу. Бывают моменты, когда полезно посмотреть на все со стороны и принять единственно верное решение.

– Расскажите о вашем функционале во время работы в «Вардаре»?

– Под моим началом находилось четыре молодежные команды. Занимался организацией турниров, а также отбором игроков – ездил по Македонии, смотрел перспективных ребят. Идея была хорошая – хотели создать клубную вертикаль и популяризировать в стране ручной мяч. Была гандбольная академия, которая проводила свой чемпионат и растила игроков. Только проект в этом виде просуществовали всего семь лет – до 2020 года. Реализовать задуманное, к сожалению, не вышло. О каких-то результатах говорить сложно, поскольку расчет был на долгосрочную перспективу.

– И все же первая команда «Вардара» в этот период блеснула на европейской арене…

– …еще как, дважды выиграла Лигу чемпионов. Завоевать два титула – по-своему уникальная ситуация, ведь далеко не всем клубам удается такое. Возьмите тот же «Пари Сен-Жермен» – вроде и денег больше, и игроков подписывают классных, но таких трофеев у французов нет. «Вардар» показал невероятный результат. Да, у команды был какой-то фундамент, но, по сути дела, благодаря инвестициям Сергея Самсоненко удалось сделать гранда европейского гандбола практически с нуля. Он взял клуб из Скопья под опеку в 2013 году, а уже в сезоне-2016/17 была первая победа в Лиге чемпионов. Сами понимаете – это круто! А еще через два года «Вардар» повторил этот успех, причем уже другой по своему составу командой. Случай, как мне кажется, уникальный.

Ты помнишь, как все начиналось…

– Давайте вернемся в ваше детство. Почему сделали свой выбор в пользу гандбола, ведь в Белгороде, откуда вы родом, неплохо развит и популярен футбол, еще есть баскетбол, волейбол…

– Во времена Советского Союза все мальчишки бегали во дворах – зимой был хоккей, летом ему на смену приходил футбол. Играли во все, что можно. Спортивное движение тогда было на высоком уровне – куча секций, кружков. Моя гандбольная карьера началась стандартно – пришли в школу и пригласили на тренировку. Одно занятие, второе, ну и завертелось-закружилось. Тогда мне было девять лет, а до этого со спортом никак не был связан. Кстати, в то время волейбол в Белгороде был не особо развит, да и телосложение у меня совсем не для этого вида спорта (смеется). Там требуются люди легкие и прыгучие, я же в своем топовом состоянии весил в районе 115-117 килограммов, для волейбола это, наверное, многовато.

– Алексей, кто же тот наставник, который разглядел в вас будущую звезду сборной России?

– Сергей Иванович Ярковой. Он работал в ДК «Энергомаш», где с детьми занимался его отец – Иван Васильевич, а также Сергей Иванович Крамской. Там и начался мой путь в большой спорт. После этого другие виды и не рассматривал – в ручной мяч затянуло с головой. Начало получаться, появился интерес к занятиям, тем более пошли поездки по различным соревнованиям. Я же еще СССР застал, география турниров тогда была обширная. Даже за старший возраст меня брали – с ребятами 1977 года рождения ездил на первенство страны. А когда исполнилось 15 лет, отправился в Санкт-Петербург в училище олимпийского резерва, где тогда как раз начали набирать гандболистов.

– Уехать в другой город, который находится за тысячу километров от родины, для школьника шаг весьма рискованный…

– В Белгороде гандбольная школа была неплохая, но команда мастеров выступала на скромном уровне. А питерская «Нева» в тот год стала первым чемпионом России. Пригласили – поехал. Надежды подавал, считался перспективным игроком – все равно бы покинул родной город, но, может быть, чуть позже. Адаптировался в Санкт-Петербурге без особых проблем. На базе нашего училища образовали коллектив из ребят 1978 года рождения. Играли в чемпионате города, где тогда было порядка 20 участников, в большинстве команд на площадку выходили мужики. Практику получали хорошую. К тому же к основе «Невы» стали потихоньку подтягивать. Свозили на пару туров, чтобы показать мне, 16-летнему пацану, что и как. Выпускали минуты на три – побегать, посмотреть. Но та команда была для меня очень далекой перспективой. В любом случае пришлось бы безвылазно сидеть на лавке три-четыре года, ведь на тот момент там были Дима Торгованов и другие более опытные и мастеровитые ребята. Мне же хотелось играть, поэтому, окончив школу, спустя два года вернулся домой, а уже потом отправился в Воронеж. «Энергия» тогда выступала еще в первой лиге первенства России.

– А какие другие предложения были после возвращения из Санкт-Петербурга?

– Сейчас уже и не вспомню что-то конкретное. Имелись какие-то варианты, но смысла их обсуждать уже не вижу. Главное для молодого игрока – практика. Какой бы ты перспективный не был, но заиграть в 17 лет в команде суперлиги нереально. В любом случае пришлось бы проходить через первую лигу, через дублирующий состав. На моей позиции левого полусреднего мало людей, которые после школы могут физически потянуть игры с мужиками. Это очень тяжело. Есть, конечно же, уникумы, но и они не смогут держать высокий темп всю игру, тут требуется мощь, нужно набирать кондиции. Воронеж, как ни крути, правильный выбор. Добились серьезных результатов – из первой лиги дошли до призеров суперлиги. И на этом пути было проделано много работы.

Команда молодости нашей

– Как возник вариант с переездом в столицу Черноземья?

– Пробыл в Белгороде порядка двух месяцев, когда поступил звонок из Воронежа. Спросили, нет ли желания поиграть в «Энергии» – мол, делаем новую команду с серьезными задачами и все такое. А почему бы и нет! Тем более, между городами чуть более 200 километров. К тому же из Белгорода пригласили не только меня, набралось человек шесть. И так вышло, что «Энергия» стала фундаментом моей спортивной карьеры – как бы сказали космонавты, ее разгонным блоком.

– Помните первые впечатления от Воронежа, от новой команды?

– Приняли хорошо. В составе подобрались молодые ребята – большинству по 17-19 лет. Были пять человек постарше, которые за нами, так сказать, присматривали (улыбается). Коллектив подобрался дружный. О тех временах остались самые теплые воспоминания, никакого негатива – новый этап жизни, становление игровой карьеры. Росли вместе с командой – сначала вышли из первой лиги в высшую, потом поднялись в суперлигу. Все прогрессировали – клуб, тренерский штаб, игроки. Воронеж дал мне все – и это не громкие слова. В «Энергии» у меня был полный карт-бланш, при этом я чувствовал ответственность перед командой, нужно было оправдать это доверие уверенной игрой на площадке.

– Интересно узнать, как решался квартирный вопрос, когда в 1995 году вы перебрались в Воронеж?

– В первый сезон нам дали общежитие – на остановке «База» на улице Матросова. Правда, сначала несколько дней провели в гостинице около цирка, где обычно приезжающих на гастроли артисты селят. Если с подобными условиями столкнулись бы современные гандболисты, уверен, у них был бы шок. А нам тогда нормально было – есть, где поспать и что покушать, уже хорошо. Но это же была середина 90-х, для того непростого времени это было нормально. Тогда, если на три месяца зарплату задержали, можно сказать, что день в день выплачивали (смеется). Начинали возмущаться, когда по полгода денег не видели. Естественно нам, приезжим, местные ребята помогали. К примеру, с Димой Азаровым, царство ему небесное, были отличные отношения. К сожалению, он очень рано ушел из жизни. Часто бывали у него в гостях. У Димы семья большая, но нас всегда там кормили вкусными обедами. С тех самых пор сдружился и с другим партнером по «Энергии» – Сергеем Головешкиным, с которым общаемся до сих пор. Да и директор клуба Игорь Григорьевич Колесников к нам по-отечески относился, помогал в решении разных бытовых вопросов. Но так-то я человек неприхотливый, не видел в этом каких-то больших проблем. Какое было время, так мы и жили.

– Алексей, кто еще из Белгорода смог закрепился в «Энергии» тогда?

– Во-первых, Денис Зелинский, который тоже провел в Воронеже несколько ярких сезонов и добился с командой тех же высот, что и я. Он даже в сборную России вызывался. Основной правый крайний команды. Вместе с ним тренировался с десяти лет, в «Энергии» вместе провели восемь сезонов. Еще Альберт Ястребов, который потом в еще и Казани играл. С этими ребятами прошел путь от секции в ДК «Энергомаш» до Суперлиги.

– Кстати, а вариант остаться в Санкт-Петербурге тогда вообще не рассматривали?

– Нет, принял однозначное решение вернуться домой. Добавлю, что к такому развитию событий подтолкнули и определенные семейные обстоятельства. Воронежская «Энергия» стала для меня находка. Если так можно выразиться, то она стала моей карьерообразующей команда. Все прилучилось так, как нужно.

Никогда ни о чем не жалейте

– После нескольким ярких сезонов в Воронеже вы в статусе основного игрока сборной страны перешли в «Чеховские медведи». Но ведь были предложения и из других клубов – в частности, в СМИ упоминался немецкий «Киль».

– По деньгам вопросов никаких не было. Шел 2003 год, впереди Олимпиада в Сиднее, а подмосковный клуб – базовый для сборной страны. К тому же хотелось с российской командой выиграть что-то стоящее. Поэтому выбор и пал на «Чеховских медведей», где в итоге проиграл десять лет.

– Есть сожаление, что не попробовали себя в зарубежном чемпионате на пике карьеры?

– О чем-то сожалеть сейчас не вижу смысла – это история, которую нельзя изменить. Как получилось – так получилось. Никто же не знает, как сложилась бы моя судьба, если бы после Воронежа отправился в Германию или какую-то другую страну. Но все равно уже в зрелом возрасте удалось поиграть за рубежом – два сезона в «Вардаре», потом еще один в сербской «Войводине». Посмотрел, как все там работает, получил новые впечатления и опыт. Своей карьерой доволен – выступал за сборную России, участвовал в Олимпиадах, чемпионатах мира, выходил на площадку с мастерами, которых раньше только по телевизору видел. Мне в этом плане грех жаловать. Застал еще представителей советской школы гандбола – для меня это было незабываемо!

– С высоты прожитых лет, какой совет дадите молодым российским гандболистам, если у них есть вариант перехода в зарубежный клуб?

– Каждый должен решать сам. За границей от человека будут ждать результата – если уверен, что способен оправдать высокие ожидания, то, конечно же, нужно ехать. Специфика работы в России и европейских клубах существенно отличается. Там возможностей побольше, но и отношении к тебе другое. Ты должен давать результат в условиях большой конкуренция, которую еще надо выдержать и не сломаться. Если человек морально к этому готов, то – вперед, выходи из зоны комфорта.

– Языковой барьер – проблема? Понимаю, что Македония и Сербия, где вы играли, в этом плане россиянам ближе, нежели Испания или Германия.

– В «Вардаре» с этим проблем не возникало, поскольку в клубе тогда было много русскоязычных. Трудности возникли в первый сезон, когда я выбыл из строя на некоторое время из-за травмы плеча. Из-за этого язык учил долго, поскольку сидел дома после операции и не общался с местными ребятами. Сейчас уже разговариваю без проблем. Но как бы не был македонский язык похож на русский, его все равно нужно учить, прикладывать для этого усилия. Тут еще многое зависит от человека – чем он общительнее, тем быстрее заговорит. Как ни крути, а главное в этом деле – практика.

Рожденный в СССР

– Давайте, снова вернемся в Воронеж. С кем из партнеров по «Энергии» было идеальное взаимопонимание на площадке?

– На меня, по сути дела, работала вся команда – был бомбардиром. Со всеми парнями находил общий язык в игровом плане, кого-то выделить не могу. Со многими ребятами были какие-то свои маленькие комбинации, связки. На площадке всегда чувствовал себя комфортно, какого-то недопонимания с партнерами не было. Когда первую «бронзу» брали, «Энергия» была, как единый организм.

– Кстати, а какая из бронзовых медалей в составе воронежской команды вам дороже – первая или вторая?

– Обе по-своему дороги, выделить одну тяжело. Первая, потому что первая. Никто тогда и не думал, что мы займем третье место – соперники нас недооценивали, кого-то нам удалось удивить. А в следующем сезоне пришлось защищать свои позиции – тут на «Энергию» был уже совершенно другой настрой.

– Можно сказать, что команда тогда прыгнула выше головы, дважды заняв третье место и финишировав вслед за непобедимыми «Чеховскими медведями» и вечно вторым в то время клубом из Астрахани?

– «Энергия» не прыгнула выше головы, а заслужила бронзовые медали! Это работа тренеров, игроков, руководства клуба, их отношение к делу. Команда выложилась на все сто, что нашло отражение в турнирной таблице. Это заслуженный успех. Мы тогда обошли неплохие команды. Тот чемпионат был приличного уровня. Не хочу сравнивать с нынешними временами – все мы имеем такое свойство, говорить, что раньше было сильнее, тяжелее и так далее. На самом деле – далеко не факт, это исключительно личные впечатления и рассуждения. Хотя классных игроков тогда все-таки побольше было, чем сейчас, некоторые из них прошли школу чемпионата СССР.

– Видимо, это находило отражение и на результатах сборной России. Выезжали на советском багаже?

– По большому счету так оно и есть. Когда СССР развалился, мне было 13 лет. Азы гандбольного образования я получил в советской школе, как ни крути.

– Алексей, в какой момент стали поступать предложения перейти из «Энергии» в другую команду?

– С того момента, как стал выступать за сборную России, такие разговоры велись постоянно. Но нужно учесть тот факт, что тогда был возрастной лимит и за границу отпускали только тех, кому уже исполнилось 25 лет. Боюсь ошибаться, но этот запрет не распространялся только на Дмитрия Торгованова и Эдуарда Кокшарова, которым за заслуги в национальной команде дали «добро» на переход в европейские клубы чуть раньше. Насколько были законны такие ограничения с юридической точки зрения – другой вопрос, но они имели место быть. Внутри страны тоже имелись свои заморочки. К примеру, у тебя заканчивался контракт, но ты еще два года принадлежал своему клуба. Еще вводили какие-то трансферные сетки. По большому счету, если тебя не хотели отпускать, то особых шансов сменить команду и не было.

Мечты сбываются

– А когда вас пригласили в сборную России?

– Это был 1997 год. Так вышло, что весной я поехал в расположение юношеской сборной, летом работал уже с молодежкой, а осенью меня вызвали в первую сборную. Вот такой получился скачок за несколько месяцев.

– И какие были первые впечатления от работы с Владимиром Максимовым и его звездными подопечными? Вам же тогда только 19 лет исполнилось.

– А перед этим сборная России выиграла чемпионат мира. Как думаете, какие были у меня ощущения? Приехал и ходил с открытым ртом (смеется). Тем более, что тогда «Энергия» еще в высшей лиге выступала, а все вокруг из суперлиги, плюс легионеры. Я же этих людей раньше только по телевизору и видел.

– Это и стало стимулом для дальнейшей работы.

– Еще каким! У меня с детства была мечта попасть на Олимпиаду. И вызов в сборную страны стал, если так можно выразиться, предпоследним шагом на пути к этой цели.

– Последнее олимпийское золото сборной России датировано 2000 годом. Чего не хватило, что бы попасть в состав и отправиться в Сидней?

– Перед Играми-2000 был на всех сборах. На тот момент на моей позиции было два основных игрока – Василий Кудинов и Олег Ходьков. Объективно, они тогда были мастеровитее меня. Шанс всегда есть, но едут на Олимпиаду все же сильнейшие.

– Кстати, Василий Кудинов в начале своей яркой карьеры успел поиграть в столице Черноземья, правда, не в «Энергии», а «Химике» из Семилук, который в середине 80-х пришел на смену воронежскому «Труду», выступавшему в первенстве СССР.

– Честно говоря, даже и не знал об этом. Был в курсе, что он воспитанник астраханского гандбола, где очень хорошая школа. К сожалению, шесть лет назад он ушел из жизни. Василий Кудинов был суперигрок – взрывной, быстрый.

– В общем, конкуренцию за место в составе выиграть в 2000 году не вышло.

– Ребята прошли с командой 4-летний цикл и по праву заслужили поездку в Сидней. В 1996 году они выиграли Европу, а в 1997-м стали чемпионами мира. Перед Олимпиадой стали вторыми на чемпионатах мира (1999) и Европы (2000). В то время это была одна из сильнейших сборных на планете! Чтобы попасть в ту команду, нужно было прыгнуть выше головы. Мои конкуренты имели опыт, к тому же были сильнее, как и морально, так и по-игроцки. То, что не попал в заявку, не стало трагедией – ничего страшного не произошло, это нормальный процесс.

– Но мечта все же сбылась, побывали на двух Олимпиадах.

– Да, в 2004 году завоевали «бронзу», а на следующих Играх в Пекине стали шестыми.

– Как думаете, а лучше могли выступить?

– Как говорится, шансы есть всегда. В Афинах из группы очень тяжело выхолили, а в 1/4 финала попали на французов, которые до этого всех вынесли, но мы сотворили сенсацию, победив одного из претендентов на медали. Тогда Россия, в отличии от 2000 года, не считалась фаворитом – крепкий середняк, не более. Правда, в составе еще были люди, причастные к успеху в Сиднее. Этот сплав молодости и опыта дал результат. Вот только полуфинал с немцами выпал – бывает такое, что не идет мяч в ворота, и все. Во втором тайме случился полнейший провал. В первой половине игры Андрей Лавров отбил 60% бросков – сумасшедший показатель. Обычно это дает преимущество в 5-6 мячей, но в атаке мы не показали ровным счетом и десятой части того, что умеем. За весь второй тайм всего пять мячей забросили, катастрофа.

– Несмотря на неудачу в полуфинале смогли настроиться, дав бой в битве за «бронзу» сборной Венгрии.

– Игра тоже была тяжелая, победили с разницей в два мяча. Тогда третье место расценили, как неудачу – так это преподнесли в СМИ, сравнивая результат с предыдущей Олимпиадой, где Россия выиграла «золото». Но в итоге та афинская медаль оказалась последней для нашей мужской сборной на международной арене. Сначала ходили вокруг да около пьедестала, а потом и выйти из группы стало за счастье.

– Когда в последний раз получали вызов в сборную России?

– В 2015 году, как раз перед чемпионатом мира в Катаре. Но поехать на турнир не получилось, здоровье подвело – уехал домой. Но тогда мне уже было очень много лет (смеется).

– В общем, дорогу молодым!

– Так и есть! Конечно же, в сборной должны быть ветераны, но там нельзя просто отбывать номер. Нужно выдать за три недели восемь-девять игр, причем в бешеном темпе. Тут важны не только физические кондиции, но и морально волевые качества должны быть на высоте.

Работа у нас такая

– «Чеховские медведи» это же не просто команда, а по сути дела сборная России.

– Так и было. Добавлялась пара-тройка легионеров, из чемпионата страны приглашали кого-то, но костяк составляли игроки подмосковного клуба.

– Как мне кажется, это негативно сказалось на сборной. «Чеховские медведи» не имели проблем в чемпионате России. Открываю статистику и вижу рекордные цифры – 172 победных матча подряд за шесть летмв Суперлиге!

– С одной стороны это же неплохо – все в одной команде, есть сыгранность, общее понимание гандбола. С другой стороны – имелись и проблемы. Просто переезжаешь из одного места в другое и меняешь майки, а люди вокруг тебя по сути дела те же самые. Морально это бьет сильно. Проект-то неплохой, но есть определенная неудовлетворенность, поскольку не выиграли то, что могли – это касается, конечно же, международных соревнований.

– Одна из причин – нехватка конкурентной борьбы внутри России?

– Возможно, что и так. Чего там скрывать, в Суперлиге мы вообще не напрягались – на тренировках у Владимира Салмановича порой больше уставали, чем на играх чемпионата страны. Это большой минус. В таких условиях не получается искусственно держать себя в тонусе и полностью выкладываться. Конкуренция на площадке должна быть, она оказывает положительное влияние. Но рассуждать об этом сейчас не имеет смысла – это уже история.

– Алексей, а как удавалось себя мотивировать, будучи уверенным, что соперник слабее и победа никуда не уйдет?

– Работа у нас такая. Мы же все профессионалы – выходили и показывали, все на что способны. Мало таких лиг в гандболе, где уровень серьезный и острая конкуренция. Во многих странах есть единоличный лидер – к примеру, «Барселона» в Испании. Какая у них мотивация? Просто ребята выходят и выигрывают, доказывают, что сильнее. Это не проблема «Барселоны», что у других клубов неконкурентоспособные составы, это уже головная боль их соперников. А они выходят на площадку и побеждают. Это их хлеб.

– Сейчас за событиями в российской Суперлиге следите?

– Не скажу, что очень внимательно, но некоторые игры смотрел. Можно сказать, что в курсе всего происходящего. Участники подравнялись, уже есть борьба, но сам уровень команд стал ниже, чем раньше. «Чеховские медведи» сдали свой чемпионский пост, который удерживали 21 год. Но это спорт, тут все возможно. В этот раз сильнее оказался ЦСКА. Пермь хороший результат показала, Ставрополь неплохо по ходу сезона смотрелся, но потом как-то сдал. Но в этом году я больше за высшей лигой следил, если честно, болел за ГК «Воронеж».

– Отсутствие «Чеховских медведей» на высшей ступени пьедестала для вас неожиданность?

– По теории вероятности это должно было когда-то случиться. Но они – молодцы! Напомню, что в 2013 году подмосковный клуб столкнулся финансовыми трудностями, из-за которых уехали многие лидеры, Тогда же все говорили, что теперь «Чеховским медведям» уже не быть чемпионами. А команда еще десять лет занимала первое место, растив своих игроков. Менеджмент там отлично справляется со своими обязанностями – и генеральный директор Александр Сафонов, и все остальные. Там хорошо работают с болельщиками, готовят к домашним матчам различные шоу-программы, что для России пока еще в редкость.

Десять тысяч долларов за «бронзу» Олимпиады-2004

– Раз уж вы признались, что следили больше за высшей лигой первенства России, поделитесь впечатлениям о клубе из столицы Черноземья?

– После нескольких лет застоя в Воронеже ведется серьезная работа. Видно желание пробиться в Суперлигу, заниматься развитием гандбола в городе и области. Это только радует! Команда в течение сезона неплохо выглядела, но немного не повезло в концовке. Но это спорт – здесь часто не хватает одного мяча, одного очка. Мне тоже с таким приходилось сталкиваться. В конце прошлого года занимался организацией поездки ГК «Воронеж» на сбор в Сербию и поиском соперника для контрольного матча. Тогда удалось пообщаться с ребятами. Цели у клуба серьезные, надеюсь, что все получится – желаю землякам только удачи!

– Руководит ГК «Воронеж» ваш партнер по «Энергии» Алексей Доронкин, в нем уже тогда были видны тренерские задатки?

– Он же всю карьеру был разыгрывающим, а это мозг команды. Алексей хорошо видел поляну и отлично понимал игру. Мне с ним было комфортно на площадке, никаких проблем не возникало. Да и центральные очень часто тренерские должности занимают – это обычная практика. Представители этого амплуа сначала руководят командой на поле, а потом просто переходят на скамейку (улыбается). У них больше шансов проявить себя на тренерском поприще.

– У вас масса титулов. Со сборной все ясно: самый важный – «бронза» Олимпиады. А на клубном уровне, какой трофей особо отметите?

– Само собой первую «бронзу» Суперлиги с «Энергией» – это же моя первая серьезная награда. Что касается периода, проведенного в Чехове, то, конечно же, победу в 2006 году в Кубке обладателей Кубков ЕГФ. В Лиге чемпионов, к сожалению, без наград обошлось – вышли в Финал четырех, где проиграли оба матча. Но и это, как мне кажется, неплохой результат.

– А какие-то премиальные за «бронзу» в «Энергии» были – машина, квартира или какой-то денежный бонус?

– В последние два-три сезона моего пребывание в Воронеже в клубе с финансами было стабильно – платили все вовремя. Концерн «Энергия» помогал, депутат Госдумы Руслан Георгиевич Гостев поддерживал нас. В течение сезона премии за победы выплачивались. По итогам сезона какая-то выплата была, но, честно говоря, я уже и не помню сумму. А так клуб помогал ребятам в получении квартир – они были положены по контрактам. Тогда еще действовала, если так можно выразиться, советская система – игроков приглашали под гарантии получения  высшего образования и последующего, в зависимости от уровня игрока, решения квартирного вопроса.

– А олимпийская «бронза» как поощрялась?

– Я тогда выступал от Московской и Воронежской областей. Какие-то деньги получил от регионов. Дали и стандартную премию от государства – десять тысяч долларов. Тогда еще практику вручать чемпионам и призерам Олимпийских игр автомобили не ввели. Это появилось, если не ошибаюсь, с 2006 года.

Воронежу место в суперлиге

– На своей малой родине давно были?

– Пять лет назад, если память не изменяет. Приезжал и в Белгород, и в Воронеж. Да и вообще в России в последний раз был 2020 году, как раз перед пандемией встречался в Москве с мамой. После этого все как-то не получалось на родину заглянуть.

– Столицы Черноземья за это время сильно изменился…

– Это же хорошо, что город преображается, становится лучше. Но хочется, чтобы у гандбольного клуба в Воронеже появилась своя инфраструктура, где можно было бы проводить матчи и тренировки, а игрокам – покушать и пройти восстановительные процедуры. Это, конечно же, стоит больших денег. К примеру, Сергею Самсоненко удалось сделать в «Вардаре» настоящее чудо – построили современный зал, отель, реабилитационный центр, ребят обеспечили жильем и машинами. Ни о чем другом, кроме гандбола, думать не нужно было – только играй. Уровень такой, что многие ведущие клубы Европы могли позавидовать.

– А как на Балканах обстоят дела с развитием ручного мяча?

– Гандбол там популярен. В той же Македонии многие называют его видом спорта №1. Но, как и везде, есть свои проблемы. К примеру, высокорослые ребята предпочитают идти в баскетбол, где ориентиром для многих выступает НБА. В Сербии народ игровой – в любых видах уровень приличный и острая конкуренция. Там конвейер. Растят молодежь, если так можно выразиться, на продажу – пацаны уезжают в европейские клубы уже готовые и морально, и физически.

– Алексей, а как несколько лет назад восприняли новость, что «Энергия» прекратила свое существование?

– Это катастрофа. Можно же было сохранить клуб, как-то удержать его на плаву. Очень плохо, когда команды с традициями и богатой историей просто исчезают. Очень рад, что в Воронеже все же решили возродить гандбольный клуб. В столице Черноземья обязательно должна быть команда мастеров по ручному мячу – это даже не обсуждается. И желательно, чтобы она выступала в Суперлиге.

– Ваше самое любимое место в Воронеже?

– Что-то конкретное не назову, здесь трудно выделить. В центре нравилось гулять, по кинотеатрам пройтись. Люблю этот город, ставший для меня родным. Воронеж мне импонирует, тем более, что здесь у меня сын родился. Валентин, кстати, сейчас у меня в Скопье гостит.

– Он не пошел по вашим стопам?

– Нет, да я и не настаивал. Валентин лингвист, вот недавно университет окончил.

Первым делом самолеты

– Без малого восемь лет назад вы стали героем мировых новостей. Расскажите о той истории в самолете, произошедшей 6 декабря 2015 года.

– Возвращались с «Войводиной» из Португалии в Белград. Во Франкфурте-на-Майне была пересадка на рейс Lufthansa. Заходил на борт одним из первых и сразу обратил внимание на подозрительного парня. Он был одет во все черное – шапка, перчатки, пальто. Этот пассажир был какой-то потерянный – бродил по салону, садился на одно место, потом на другое. Как-то не стал на это обращать внимание – ну ходит человек и пусть ходит. А уже после взлета ко мне и второму тренеру команды Милану Мирковичу, с которым мы сидели в крайнем ряду около прохода, подошел стюард и сказал, что нужны крепкие ребята, поскольку там один человек хочет открыть аварийный выход и нужно его остановить. А ведь высота уже десять тысяч метров, все страшно испугались. Тут следует напомнить, что за полтора месяца до этого террористы взорвали летевший из Египта в России самолет с туристами. Все были очень напряжены, ведь у парня арабская внешность, к тому же он во всем черном. Ну что делать – нужно людям помочь, пошли. Попросили странного пассажира в бизнес-класс пройти, мы его сопроводили. В СМИ писали, что перед этим он еще стучался в кабину пилотов, но я этого не видел, стал свидетелем только того, как молодой человек пробовал открыть аварийный выход.

– Как разворачивались события дальше?

– Сели вместе с этим парнем – я через проход, а тренер рядом с ним. Мне даже дали платковые наручники на всякий случай. Всю дорогу он что-то рассказывал, иногда подрывался и пытался вставать, но мы его не пускали никуда. Позже выяснилось, что это был иорданец с американским паспортом, он летел из США к отцу в Сербию. У него были какие-то проблемы личного характера – потерял работы, еще что-то случилось. В общем, крыша поехала, к тому же был под какими-то таблетками. Говорил, мол ничего не помнит, что происходило в самолете. Приземлились, мы его заблокировали, не давая выйти, а потом передали полицейским. Самое интересное, что уже через полчаса после выхода из самолета мне на российский номер позвонили журналисты. А у меня тогда супруга была беременная, не хотелось ее волновать, думал, что об этой истории никто и не узнает. Но какое там… Оказалось, что этим рейсом летел какой-то корреспондент, благодаря которому новость стремительно разлетелась по всему миру. Потом с Миланом Мирковичем в Белград ездили показания давать как свидетели – подрывали в шесть утра, за нами приезжала машина. Не знаю, что с парнем произошло дальше – не следил за его судьбой.

– Вот так наступил ваш звездный час – оказались в центре внимания СМИ.

– Был шквал звонков из России. Сербские журналисты тоже просили об интервью. Мозг выносили прилично. Еще была встреча с президентом Сербии Томиславом Николичем – с Миланом Мирковичем ездили на прием. Поблагодарил нас, что помогли утихомирить буйного пассажира, откликнулись на просьбу экипажа и вели себя корректно.

– Карьера у вас длинная, много побед, титулов, но максимальное внимание журналистов пришлось на этот случай. Какие чувства в связи с этим испытали?

– В беседе с одним из ваших коллег тогда сказал – это, конечно же, хорошо, что мне, как представителю гандбола, сейчас уделяют повышенное внимание, но хотелось, чтобы на наш вид спорта обращали внимание не только после каких-то происшествий, а непосредственно по роду деятельности. Зачастую так получается, что команда «икс» что-то выиграла или в городе «игрек» открыли спортивную школу – тишина. А случись скандальная история – из каждого утюга об этом рассказывают. Как тут не вспомнить шумиху, когда гандболисты попались на ставках. Это, конечно же, катастрофа – страшно, что пацаны начинают такой ерундой заниматься. Но суть тут в другом – позитивные моменты не так широко освещаются, как негативные. В поисковик забейте «Алексей Растворцев», так там в первую очередь вам выпадет тот самый случай в самолете, а не какие-то истории из моей спортивной карьеры (смеется).

– Из-за этого, как мне кажется, должно появляться чувство обиды?

– Нет, это в основном вызывает улыбку – тут больше юмора, чем каких-то других эмоций. Что поделать, люди так устроены, им важнее жареные факты. Интереснее узнать, как кто-то в самолете дверь на высоте десять тысяч метров пытался открыть, чем то, что какая-то команда на метр продвинулась в своем совершенствовании.

Беседовал Сергей Богачев, «Обозреватель vrn», 3 июля 2023 г.

Фото из архива ГК «Энергия» Воронеж, ГК «Чеховские медведи»,  ГК «Вардар» Скопье,  ГК «Войводина» Нови-Сад и Алексея Растворцева.